Биография, деятельность Е.А.Фурцевой. Екатерина Алексеевна Фурцева: биография, карьера и личная жизнь Биография, история жизни Фурцевой Светланы Петровны

25.07.2023

Николай Троицкий, политический обозреватель РИА Новости.

Екатерина Фурцева, сто лет со дня рождения которой исполняется 7 декабря, вызывает у биографов острые и противоречивые чувства. Сначала, в годы перестройки и после распада СССР, ее изображали безграмотной ткачихой и "кухаркой, управляющей государством". Затем ударились в другую крайность - объявили чуть ли не выдающейся деятельницей, высоко державшей знамя отечественного искусства, и лучшим министром культуры нашей страны.

Взлет и падение

И то, и другое несправедливо. В культуре и искусстве Фурцева не разбиралась совсем. Но и "кухаркой" ни в коем случае не была. Ткачихой действительно недолго работала в юности. Правда, закончила химико-технологический институт, так что высшее образование получила. Но основную часть ее жизни занял так называемый "совпартхоз", то есть комсомольская и партийно-хозяйственная работа. И на самом деле эта незаурядная женщина была профессиональным политиком - по понятиям своей эпохи. Других путей для политической карьеры не существовало.

Фурцева прошла школу выживания в сталинские времена, а затем школы выдвижения и школу возвышения. Она взлетела на такую высоту во власти, какой не достигала ни одна женщина ни до нее в СССР, ни после - в Российской Федерации. Даже шире: со времен императрицы Екатерины II не было у нас такой высокопоставленной дамы. Недаром у нее было неформальное прозвище Екатерина Третья. Она была членом Президиума ЦК КПСС.

Взлет и расцвет ее карьеры пришелся на 50-е годы ХХ века - время после смерти Сталина, период самой острой борьбы за власть. Наша героиня принимала в этой борьбе живейшее участие. Каково было женщине в самых верхних эшелонах советской власти - трудно себе представить. Вот одна пикантная характерная деталь: возле комнаты заседаний Президиума ЦК КПСС (который потом переименовали в Политбюро) был только мужской туалет. Женский находился в другом крыле здания, дорога туда-обратно занимала минут десять. Отлучаться во время заседаний на такой срок бывало рискованно. Правда, Фурцева ухитрилась использовать и это обстоятельство.

В 1957 году, когда Молотов, Каганович, Маленков, Булганин, Ворошилов и примкнувший к ним Шепилов попытались сместить Хрущева, единственная женщина попросила разрешения выйти по естественным надобностям, и вызвала на подмогу сторонников первого секретаря ЦК. Хрущев уцелел и расправился с мятежниками, объявив их "антипартийной группой". В этой известной истории роль Фурцевой стала чуть ли не ключевой. Она продемонстрировала отличное политическое чутье и не прогадала.

Хрущев и до этого активно способствовал ее карьерному росту, из-за чего возникли слухи о том, что их отношения выходили за рамки партийно-служебных. Подобные сплетни сопровождали ее почти всю жизнь: трудно было поверить советским людям, что женщина может добиться степеней высоких только благодаря своим способностям, характеру и практическому уму. И совершенно напрасно. У Фурцевой была бурная личная жизнь, романы, безоглядные влюбленности, приводившие к драмам, но на ее карьеру они никак не влияли.

С Хрущевым у нее было много общего. Оба - натуры бурные, неординарные, с сильным властным инстинктом, и страстями, которые не вмещались в рамки протокола и нудных инструкций. Понятно, что у Никиты Сергеевича, как начальника, возможностей было больше. И он недолго терпел столь яркую подчиненную в Президиуме ЦК. Случилась бурная драматическая ссора, ходили слухи, что Фурцева так сильно переживала, что даже попыталась вскрыть вены (потом такие же слухи снова вспыхнут - после ее скоропостижной смерти). В конце концов она была разжалована в министры культуры.

Звездный час

Понижение, опалу и фактическую ссылку во второстепенное министерство, стоявшее очень невысоко в советской негласной иерархии, Фурцева сумела превратить в свой звездный час. Именно на этом посту она надолго запомнилась и вошла в историю. Особенно - на фоне преемника, бесцветного партаппаратчика Петра Демичева. Этот деятель, тоже, кстати, химик-технолог по образование, был типичным для поздней брежневской эпохи человеком-функцией. Про Фурцеву так сказать нельзя. Она была личностью с заметными достоинствами и не менее явными недостатками. Опять-таки - как и Хрущев.

Как ни парадоксально, ее назначение вышло не только удачным, но в принципе соответствовало практике демократических стран. Там на министерства ставят не специалистов в соответствующих отраслях, а политических назначенцев, проводящих линию правящей партии. Чем и занималась Фурцева, вот только партия в СССР была одна-единственная. Партийная линия в то время, в разгар "оттепели", оказалась прогрессивной. Екатерина Алексеевна проводила ее твердо и усердно.

Конечно, нет ничего хорошего в системе партийного руководства искусством. Но иного не было дано, и Фурцева действовала в рамках этой системы. И хотя тонкостей и нюансов фильмов, спектаклей, музыкальных произведений, которые она поддерживала, она не понимала, высоко ценила специалистов, знатоков и умело к ним прислушиваться. И еще до того, как была отправлена в министерство культуры, смогла многое сделать для отечественного искусства.

Международный конкурс имени Чайковского и первая премия американскому пианисту Вану Клиберну в 1958 году, Московский Международный кинофестиваль и Большой приз Федерико Феллини за фильм "Восемь с половиной" в 1963 году - это ее детища и плоды ее стараний, при помощи пианиста Эмиля Гилельса в первом случае и кинорежиссера Григория Чухрая во втором. И театр на Таганке, которой она помогала открыть, и "Современник", который она не позволила прикрыть...

Можно долго перечислять хорошие дела Фурцевой. Ее всегда вспоминали добрым словом такие великие деятели искусства, как, например, Святослав Рихтер, Олег Ефремов или Майя Плисецкая. Хотя было и другое: грубые разносы, закрытые спектакли, запреты, преследования. Нет необходимости идеализировать ее образ и ее деятельность. Вот только редкие советские министры удостаиваются столь светлых воспоминаний со стороны столь выдающихся наших современников, бесконечно далеких от всякой политической конъюнктуры.

Лучше всего подвел черту под спорами об этой личности писатель, искусствовед и телеведущий Виталий Вульф:
"Вся ее борьба за чистоту идеологии выглядит нынче сомнительной и пресной, а незаурядность характера и человеческий талант, умение повелевать и быть понимающей кажутся редкостной ценностью в нашем разумном, холодном и корыстном мире, откуда исчез тот самый непосредственный дух любви к искусству, которым природа наградила Екатерину Алексеевну Фурцеву".

Наверное, во второй половине XX века в нашей стране не было женщины, которая достигла бы таких политических высот и сделала бы такую невероятную карьеру, как Екатерина Алексеевна Фурцева. Она была секретарем ЦК КПСС, членом Президиума ЦК, первым секретарем Московского горкома партии и почти четырнадцать лет — министром культуры СССР.

Она родилась 7 декабря 1910 года в деревне под Вышним Волочком. Мать Матрена Николаевна работала на ткацкой фабрике. Отец погиб в Первую мировую. Катя закончила семилетку, в пятнадцать лет поступила на ткацкую фабрику, на которой работала ее мать. Кажется, все было предрешено: лет тридцать в филиале ада — среди одуряющего грохота ткацких станков, потом ранняя глухота и мизерная пенсия. Но Катю ждет иная судьба. В двадцать лет фабричная девчонка вступила в партию. Вскоре следует первое партийное задание: ее направляют в Курскую область поднимать сельское хозяйство. Но там она задерживается недолго, ее «бросают» на комсомольско-партийную работу в Феодосию.

Катя Фурцева могла бы остаться на Юге. Состариться под южным палящим солнцем. Найти себе суженого. Но что-то мешает сосредоточиться на личной жизни. Может быть, комсомольская работа. Может быть, спорт. Она хорошая пловчиха. Умеет избегать подводных течений, вредного влияния. Ее замечают, вызывают в горком комсомола и предлагают новую комсомольскую путевку. С благословенного Юга ее посылают на Север, в самое сердце революции, в столицу Октября-в Ленинград. На Высшие курсы гражданского Аэрофлота.

Первый раз Катя в большом городе, в европейской столице. Сколько людей! Сколько новых знакомых — все в защитных гимнастерках, все молодые, смелые, правильные. Конечно же, она влюбилась. Конечно же, в летчика. Его звали Петр Иванович Петков.

В то время «летчик» — слово почти мистическое. Летчики — не люди, а «сталинские соколы». Летчик неотразим, как Дон-Жуан. Быть замужем за летчиком — значило идти в ногу со временем. Жить почти по мифу. С летчиком можно было разделить все — даже любовь к товарищу Сталину.

Сохранилось несколько фотографий Екатерины Алексеевны с Петром Ивановичем. Глядя на фото, невольно думаешь, что ее суженый — человек, привыкший стоять в центре. Лидер по натуре. Вероятно, поэтому Екатерина Алексеевна кажется рядом серой мышкой.

Это было вообще ее замечательное свойство. Находясь рядом с мужчинами, с любым из них, она умела оттенять его достоинства, уходя сама в тень. И еще поражает печать покорности на ее лице. Измученность. Может быть, цена за непомерный энтузиазм?
Петр Иванович — стопроцентный мужик, человек практический. Ему не понять ее увлечение самолетами. В это время их направляют в Саратов (преподавать в авиационный техникум), затем — в Москву. Здесь Фурцева становится инструктором студенческого отдела в аппарате ЦК ВЛКСМ. Через год ее направляют по комсомольской путевке в Московский институт тонкой химической технологии. Будущий инженер-технолог с головой погружается в комсомольскую работу. Видно, мещанский быт — не для нее.

Началась война, мужа мобилизовали. Она осталась одна, с матерью, которую к тому времени выписала в Москву. Лекции, лабораторные, карточки, пайки… В Москве рвутся фугасы, она вместе со всеми дежурит на крыше, гасит зажигательные бомбы — спасает столицу. И вдруг — затянувшаяся весточка после свидания с мужем: она беременна.
В мае 1942 года родилась Светлана. Только через четыре месяца после рождения дочери приехал на побывку муж. И… объявил, что уже давно живет с другой.

Разочарование следовало за разочарованием. Екатерина закончила институт и остановилась в нерешительности. Впервые в жизни не знала, куда броситься. Но бросаться никуда и не следовало. Надо было только ждать. Как политической активистке ей предложили поступить в аспирантуру, через полтора года избрали парторгом института. Она попала в странный, полный условностей мир «освобожденных» политработников. С наукой было покончено навсегда.
Теперь они жили втроем: ее мать, Светлана и она. Екатерина получила комнату в двухкомнатной квартире у метро «Красносельская». Как парторг. Из института, где ей становится явно тесно, ее направляют на работу во Фрунзенский райком партии.

Непосредственным начальником Фурцевой — первым секретарем райкома — был Петр Владимирович Богуславский. С ним у нее завязались особые отношения. Служебный роман — что-то вроде отдушины. Общение с Богуславским дало ей неоценимый опыт. Именно тогда для нее началось постижение законов мужской игры, в правилах которой — и мужское застолье, и соленое словцо, и сомнительные шутки. Она училась этого не замечать.

В 1949 году во время партийного концерта за кулисами Большого театра Николай Шверник устроил ей аудиенцию с Хозяином. Сталину она понравилась. Живого бога она видела в первый и последний раз, но для его острого глаза — это достаточно. В декабре 1949 года она выступает на расширенном пленуме горкома партии, где, жестко критикуя себя, рассказывает о райкомовских недоработках. Чисто по-женски. Немного по-мазохистски. Рядом с мужчинами становится в мудрую тень. Кажется, безо всякого умысла. И ее замечают. Встреча со Сталиным дала свой результат.

В начале 1950 года она переехала в здание на Старой площади, в кабинет второго секретаря Московского горкома партии. Через пару месяцев пал жертвой борьбы с космополитизмом ее верный друг Петр Владимирович Богуславский — его сняли со всех должностей и исключили из партии. Роман закончился сам собой.

С 1950 по 1954 год Фурцева близко сталкивается с Хрущевым. Ходили слухи об их романе. Сразу после смерти Сталина она стала первым секретарем горкома партии. Теперь под ее началом была вся Москва. На Хрущева она произвела сильное впечатление: и тем, что выступала на собраниях без бумажки, и тем, что не боялась признаться и покаяться в мнимых грехах, и тем, что «специалист». Это было ее любимое слово. Знакомясь с новыми людьми, первым делом она спрашивала: «Вы же специалист?!»
Фурцева до конца жизни сохранила почтительное отношение к профессорам и важным старичкам доцентам, которых навидалась еще в аспирантуре. «Специалист» знает больше, чем она, это убеждение было в ней очень сильно. И в своей команде она — бывшая ткачиха — хотела видеть именно таких людей.

«Ткачиха, из крестьян». Благодаря этой строчке в биографии она вознеслась высоко. И слово «ткачиха» будет сопровождать ее всю жизнь. У кого-то будет вызывать уважение, у кого-то — пренебрежение.

Но теперь ткацкая фабрика — дело прошлое. Екатерина Алексеевна Фурцева — первый секретарь Московского горкома. Женщина, играющая в мужские игры. Ходы в этих играх были разные: и мат, и выпивка, и продолжительное расслабляющее застолье — и все прочие аксессуары мужского быта. И чтобы выжить и, более того, победить в этой игре, ей пришлось играть по «мужским» правилам, безо всяких скидок. Отсюда — и водка, и разнообразные варварские способы быстро привести себя в порядок. Отсюда и усталость на лице.

Проблемы единственной женщины в мужском лагере порой абсурдны. Например, бытовая вещь — туалет. Рядом с комнатой, где заседало Политбюро (тогда Президиум ЦК), был всего лишь один туалет — мужской. Во время долгого заседания мужики бегали туда, как пацаны, по очереди. Екатерине Алексеевне, если уж было невмочь, нужно было бежать далеко по коридорам, в другой отсек, где был женский туалет. А за то время, что человека не было в кабинете, всякое могло случиться.

Никому из членов и кандидатов в члены Политбюро и в голову не приходило, что у Екатерины Алексеевны могут быть подобные физиологические проблемы.

Хотя однажды именно отсутствие женского туалета сыграло в ее жизни фантастическую роль. Что-то вроде волшебной палочки для Золушки, в один миг превратившей рядового члена ЦК партии в могущественного члена Президиума ЦК.

Дело происходило уже после смерти Сталина. Фурцева тогда занимала пост секретаря ЦК и по чину должна была присутствовать на узком келейном сборище членов Президиума ЦК. «Матерые» Маленков, Каганович и Молотов собрались, чтобы свалить другого «матерого» — Никиту.

Фурцева, Хрущев, Маленков, Каганович, Молотов, остальные члены Президиума ЦК заседали в душной комнате рядом с бывшим сталинским кабинетом. Екатерина Алексеевна сразу поняла, куда клонится чаша весов. Большинство членов Президиума голосовали против Хрущева. И тут произошло необъяснимое. Она решила воспротивиться явной несправедливости. Как же так, человека, который расшевелил сталинский муравейник — и вдруг затоптать в грязь? Возможно, она и не проигрывала далеко идущих последствий своего поступка, просто среагировала на явную несправедливость «страшных мужиков». Но как и чем она могла помочь? И тогда она «захотела выйти». Это был ход из женской игры. Она просто рассчитала, что как представитель «слабого» пола имеет право хоть раз выйти во время заседания, какое бы архиважное оно ни было, «отправить естественные надобности». И мужики, ее потенциальные противники, клюнули. Так как рядом был только мужской туалет, а в женский надо было бежать долго, у нее появлялся формальный повод отсутствовать долго, не вызывая подозрений ни у Маленкова, ни у Кагановича. Ее отпустили. Прямо как в школьной игре — «можно выйти?».

А она вместо туалета помчалась в свой кабинет звонить тем, от кого зависело не дать произойти новому перевороту.
Телефонный звонок такого рода можно было воспринять как провокацию. Любому, с кем она говорила, могло прийти в голову: рядом со звонящим стоит Маленков или Каганович и слушает, как могущественные генералы собираются его скинуть.
Но та, которую позже назовут Великой Екатериной, страстно, почти истерично умоляла всесильных генералов приехать на заседание и не допустить, чтобы Никиту Сергеевича сняли с поста Первого секретаря ЦК. И уговорила. За считанные минуты. Почти все из тех, кому она позвонила, сказали, что приедут и поддержат Никиту Сергеевича — просто тем, что их силовые ведомства не пойдут против него.

Тот же трюк проделал и Брежнев. Он помчался звонить министру обороны маршалу Жукову. А когда он вернулся, к нему подсели поочередно Молотов, Каганович и Первухин, все интересовались, куда это он мотался. На что Брежнев ответил, что у него внезапное расстройство и он просидел в уборной.

В Кремль приехали Жуков, Игнатов и еще ряд членов ЦК, поддерживающих Хрущева. Заседание Президиума еще не закончилось. Они вошли и объявили, что такие архиважные дела не могут решаться келейно, что надо все перерешить. Хрущев оказался вдруг поднят и усажен на трон.

Это было счастливое время для Фурцевой. И не только в общественной жизни. Еще работая секретарем в Московском горкоме партии, она познакомилась с Николаем Павловичем Фирюбиным, одним из своих подчиненных.

Николай Фирюбин был профессиональным дипломатом. Говорил на английском и французском языках: Его бывший коллега Николай Месяцев охарактеризовал его так: «Он умел и хотел нравиться женщинам».

Был он невысоким стройным шатеном с породистым, выразительным лицом. Мужчинам он не нравился в силу своей заносчивости. Тем, кто хорошо знал их обоих, было удивительно, как могли сойтись столь разные люди.

Она сама толком не отдала себе отчета в том, что «это» произошло. Ее тянуло к Фирюбину. Бороться с этим было невозможно.
Их тайные встречи породили множество домыслов. Все в ЦК партии, начиная от секретарш и заканчивая секретарями ЦК, обсуждали безрассудные поездки Фурцевой к Фирюбину. Это была локальная сексуальная революция на уровне отдельно взятого министра-женщины.

Фурцева Екатерина Алексеевна - это, пожалуй, единственная женщина в нашей стране, которая во 2-й половине 20-го в. смогла взойти на вершину власти. Девушка, родившаяся в Высшем Волочке, несколько лет подряд была "хозяйкой" Москвы, а после занимала места на партийном Олимпе, входя в состав секретариата и президиума правящего ЦК КПСС. Четырнадцать лет Екатерина Фурцева была главой Министерства культуры СССР.

Чем объяснить столь невероятную карьеру обычной девушки? Ее незаурядными личными качествами, случаем, удачей или симпатией вождей? Конечно, все это, без сомнения, присутствовало в ее жизни. Но тем не менее Фурцева Екатерина Алексеевна упорно пробивала свой путь в обществе, не поощрявшем стремительную карьеру женщины. И в этом плане наша героиня является исключением.

Карьера ткачихи

07.12.1910 г. в который находился в то время в Тверской губернии, и родилась Фурцева Екатерина. Биография ее была довольно непростой. Отец Екатерины, Алексей Гаврилович, был обычным рабочим-металлистом. В период Первой мировой войны его призвали в царскую армию, где он и погиб в самых первых боях. Несмотря на то что дальнейшая судьба Екатерины Фурцевой сложилась, на первый взгляд, весьма удачно, она, получив в раннем детстве психологическую травму от потери отца, постоянно боялась быть брошенной, оставленной и отвергнутой. Эта женщина очень сильно зависела от друзей и родных, любимых мужчин и подруг. Ей было страшно представить то, что она может остаться одна.

Мать Екатерины Фурцевой, Матрена Николаевна, замуж больше не вышла. Она одна поднимала на ноги дочь и сына. Матрена Николаевна была неграмотной женщиной. Однако в своем городе она пользовалась большим авторитетом.

Способность к самостоятельному принятию решений и внутреннюю силу унаследовала от матери Фурцева Екатерина. Биография ее в дальнейшем сложилась именно так благодаря твердому характеру, который, можно сказать, передался женщине по наследству. Однако, несмотря на это, Екатерина Алексеевна тщательно скрывала чувство своей беспомощности, которое сопровождало ее всю оставшуюся жизнь.

После окончания семилетки девушка поступила в фабрично-заводскую школу, где получила профессию ткачихи. Трудовая биография Фурцевой Екатерины началась с работы у станка. Впоследствии за будущим министром культуры закрепится обидная для нее кличка «ткачиха». Высшие политические деятели при каждом удобном случае будут высокомерно-презрительно вспоминать ее начало трудовой деятельности. Хотя ничего предосудительного в этом нет. И жизненная необходимость в том, что девушке пришлось рано приступить к труду, вызывает не только уважение, но и сочувствие.

Однако совсем недолго стояла за станком Фурцева Екатерина. Биография ее резко изменилась после вступления в комсомол.

Екатерина была спортивной и хорошо развитой девушкой, что полностью соответствовало ожиданиям эпохи. Это был период, когда Екатерина буквально разрывалась между желанием встретить в своей жизни настоящего мужчину и ни в чем не уступить сильному полу.

На протяжении шестнадцати месяцев она работала секретарем райкома комсомола в поселке Коренево (нынешняя Курская область). После этого Фурцева получила новое назначение, и больше в эти края не возвращалась. Краеведы уверяют в том, что личная жизнь Екатерины Фурцевой в этот период в дальнейшем тщательно скрывалась будущим министром культуры. Это касается того факта, что 25.08.1931 г. девушка вышла замуж за местного плотника. Однако спустя три месяца этот брак распался. Имя первого супруга Фурцевой краеведы держат в тайне.

Личное счастье

Фурцева была очень перспективным работником. Именно поэтому в 1931 г. ее перевели на должность секретаря горкома комсомола в г. Феодосию. Здесь, в Коктебеле, пришло ее большое увлечение планерным спортом. И девушка добилась рекомендации от обкома партии для прохождения обучения на Высших академических курсах Аэрофлота. После этого Фурцева попала в Саратов, где стала помощником у начальника политотдела по вопросам комсомола в авиационном техникуме.

Именно здесь Екатерина встретила свою первую большую любовь. Ее избранником стал летчик Петр Иванович Битков. В тридцатые годы прошлого столетия пилоты пользовались особым успехом у женщин благодаря окружающему их романтическому ореолу. А Петр Битков был интересным и видным мужчиной. Он полностью соответствовал представлению Екатерины о надежном спутнике жизни, который бы смог стать для нее настоящей защитой и опорой и дать ей то, чего девушка была лишена ранее. Молодые люди поженились.

В 1936 г. Петр Битков был переведен на работу в политуправление гражданской авиации. В связи с этим молодая семья переехала в Москву. В столице Фурцева стала работать инструктором в отделе студенческой молодежи ЦК комсомола. Она успешно справлялась с возложенными на нее обязанностями. И это, несмотря на то что у нее самой высшего образования не было и в студенческой жизни она никогда участия не принимала.

В 1937 г. Фурцева была направлена на учебу в Институт тонкой химической технологии им. Ломоносова. Однако студенткой Екатерина Алексеевна была неважной. Ведь сразу после поступления она стала активно заниматься общественной работой, заняв должность секретаря партийного комитета института. Конечно, диплом о высшем образовании она получила. Выдали ей его в 1941 г., накануне войны. Именно поэтому начать трудиться по полученной специальности Екатерине Алексеевне не удалось.

Распад семьи

Начало войны с фашистской Германией стало для женщины трагичным вдвойне. Муж Екатерины Фурцевой отправился на фронт, а затем объявил, что уходит из семьи. Вместе они больше не жили, хотя именно в это время у них появился на свет долгожданный ребенок.

Екатерина Алексеевна всегда мечтала иметь детей. Однако забеременеть она смогла только после одиннадцати лет супружеской жизни. Как и многие исторические факты о Екатерине Фурцевой, касающиеся ее биографии, рождение ребенка обросло мифами и слухами. Ходили, например, разговоры о том, что отцом девочки был вовсе не Петр Битков. Именно поэтому оскорбленный муж и оставил семью. Однако имеют место и другие версии. Петр Иванович, будучи молодым и видным мужчиной, встретил на фронте другую женщину. Он влюбился в нее и завел новую семью. Стоит сказать, что такой вариант развития событий более похож на правду. Ведь от Светланы Битков никогда не отказывался. Напротив, дочь Екатерины Фурцевой тепло отзывалась о нем. Она говорила о том, что до конца своей жизни Петр Иванович не терял к ней отцовских чувств.

Рождение дочери

Неудавшаяся личная жизнь Екатерины Фурцевой оставила в ее душе глубокий шрам. Забыть своего мужа женщина не могла. Оставшись одна и боясь неопределенности и одиночества, Фурцева готова была в какой-то момент отказаться от ребенка. Но ее всячески поддерживала мать, которая стала для нее в эти трудные времена настоящей опорой.

Еще во время беременности Фурцева была эвакуирована в Куйбышев (нынешняя Самара). В этом городе находились основные иностранные посольства и наркоматы. Роды прошли успешно. Екатерина Алексеевна записала дочку на свою фамилию. Однако в Куйбышеве Фурцева прожила недолго. Ее, партийного работника, вызвали в Москву.

Памятные годы

Несмотря на трудный военный 1942 г., он для Екатерины Фурцевой стал весьма знаменательным. Кроме рождения дочери, она получила новое назначение. На растущего и весьма перспективного молодого работника обратил внимание Петр Владимирович Богуславский, занимавший пост первого секретаря Фрунзенского райкома партии. Он и предложил Екатерине Алексеевне войти в состав его аппарата. С этого и началась весьма успешная партийная карьера женщины, которая через некоторое время привела ее на самую вершину власти. И вполне вероятно, что бурное начало партийной карьеры помогло Фурцевой пережить личную драму.

С Петром Владимировичем Богуславским у Екатерины Алексеевны сложились особые отношения. Первый секретарь райкома высоко оценил ее не только деловые, но и женские качества. Молодая Фурцева была хороша собой. Многих мужчин привлекала ее яркость, стройная фигура и бурный темперамент. Какие сложились личные отношения Петра Владимировича и Екатерины Алексеевны, доподлинно неизвестно. Такими историями не делятся даже с самыми близкими людьми.

Пост первого секретаря

Основные правила достижения успеха в роли партийного работника были усвоены Екатериной Алексеевной довольно быстро. Вскоре Фурцева сменила Петра Владимировича на его посту. Она стала хозяйкой целого столичного района. Для того чтобы доказать право называться первым секретарем райкома, Фурцева усвоила многие манеры и привычки мужчин-руководителей. Ей пришлось научиться не смущаться от непристойных шуточек и не робеть в мужском коллективе. Кроме того, она могла в случае необходимости послать человека по матушке и прилично выпить.

Однако Фурцева никогда не забывала о том, что она весьма привлекательная женщина. И это давало ей иные средства воздействия на мужчин.

Екатерина Алексеевна отличалась требовательностью, собранностью и замечательной работоспособностью. Кроме того, она всегда выполняла свои обещания. Высоко ценился и ее талант организовывать массовые мероприятия. И не важно, какую они имели направленность. Речь могла идти о «чистке» районного аппарата от людей, приехавших в Москву из Северной столицы, что требовалось в разгар «ленинградского дела», или об обеспечении мрачного «дела врачей». Екатерина Алексеевна всегда успешно опережала своих коллег-секретарей.

Продвижение по карьерной лестнице

Крупные перемены в биографии Фурцевой произошли в тот период, когда Сталин выдвинул на пост руководителя Москвы Хрущева. Одним из секретарей горкома Никита Сергеевич захотел назначить женщину. Выбор пал на деловую и энергичную Фурцеву.

Конечно, карьера женщины в партийном аппарате продвигалась «со скрипом». Существовало мнение о том, что с возложенными на плечи такого работника обязанностями могут справиться только мужчины. Сам Сталин во время своей беседы с руководителем нефтяной промышленности СССР Н. К. Байбаковым выразил мнение о том, что наркому прежде всего нужны бычьи нервы, а также оптимизм. Однако первого Екатерине Фурцевой явно не хватало, так как она была чересчур эмоциональным человеком.

Во главе Москвы

Спустя год после смерти Сталина, 26.05.1954 г., Фурцева была назначена первым секретарем столичного комитета партии. До этого момента столь крупную партийную организацию не возглавляла ни одна женщина. Таким образом, Екатерина Алексеевна вошла в роль полноправной "хозяйки" большого города.

Никаких личных отношений между Фурцевой и Хрущевым не было. Глава государства хранил верность жене, и с дамами у него были только деловые отношения. Кроме того, спрашивал со всех Хрущев одинаково, не делая никому исключений.

Замужество

Конечно, замечательную карьеру сделала Екатерина Фурцева. Семья ей, тем не менее, все же была необходима. Женщина не покидала надежды на встречу с сильным и уверенным в себе мужчиной. И наконец она нашла личное счастье. Работая в партийном аппарате столицы, Екатерина Алексеевна влюбилась в Николая Павловича Фирюбина - своего коллегу-секретаря. Он был старше нее на два года и состоял в законном браке.

Роман Фирюбина и Фурцевой стал в столице предметом пересудов. Это было время, когда разводы обществом не поощрялись, а женщине была отведена роль самоотверженной матери и жены. Понятие «любовница» вызывало негативные эмоции. Именно поэтому не торопился уходить из своей семьи. Тем не менее через некоторое время они все же стали жить вместе. Стоит сказать о том, что нового члена семьи падчерица и теща встретили крайне недоброжелательно. Это была ревность Матрены Николаевны и Светланы, которые не хотели ни с кем делить близкого им человека.

Назначение мужа

Большая политика не позволила Фурцевой наслаждаться семейным счастьем. В январе 1954 г. Николая Фирюбина назначили послом в Чехословакии. Человека на этой должности, как правило, сопровождает жена, которая участвует в работе представительства. На ее плечи возлагается обязанность в организации приемов и налаживании дружеских отношений с дипломатами из других государств. Однако жертвовать своей карьерой Екатерина Алексеевна не стала. Ей было мало чувствовать себя просто женой, и с мужем в Прагу она не уехала. ЦК партии принял во внимание эту ситуацию и разрешил Фирюбину находиться в Чехословакии одному.

Конечно, длительные разлуки не приносят пользу браку. Фурцева не хотела, чтобы Фирюбин покидал страну надолго, однако отказаться от назначения послом было невозможно.

Вершина власти

Особую роль в жизни Фурцевой сыграл Его решением Екатерина Алексеевна была поднята на вершину власти. По рекомендации Хрущева она была назначена секретарем ЦК и вошла в список кандидатов в члены президиума. Новая должность была весьма весомой в стране. Без согласия секретариата ЦК не могло ничего предпринять ни одно ведомство или министерство.

Никита Сергеевич считал Екатерину Алексеевну «своим человеком». Это позволило ей 29.06.1957 г. стать членом президиума Назначение это было весьма громкое. Стоит сказать о том, что подобного в истории СССР не случалось еще никогда, а следующая женщина заняла подобный пост лишь при Горбачеве.

Хрущев сделал Фурцевой ценный подарок. Он вернул на родину ее мужа, назначив его заместителем министра иностранных дел.

Вскрытие вен

На вершине власти Екатерина Алексеевна Фурцева пребывала всего три года. 04.05.1960 г. Хрущев неожиданно для всех убрал из списка секретариата несколько человек. Среди них была и Екатерина Алексеевна.

Что же послужило причиной изменения списков высшего эшелона государственной власти? Полагают, что это дело рук чекистов. Они вели записи вольных разговоров секретарей ЦК в комнатах отдыха. Никакой крамолы в их речах не было. Однако они позволяли себе критически подходить к поведению Никиты Сергеевича. Однако есть и другое объяснение данному факту. В характере Хрущева было поднять понравившегося ему человека до головокружительных высот, а затем, разочаровавшись в нем, с легкостью расстаться с недавним любимцем и начать продвигать кого-нибудь другого.

Еще немногим более года Фурцева продолжала оставаться представителем высшего эшелона власти. Однако 21-й съезд в состав президиума ее уже не включил. Данный факт стал для Екатерины Алексеевны страшным ударом. И женщина даже попыталась покончить с собой.

В тот же день, когда она побывала на заседании 21-го съезда, Фурцева пришла домой, легла в ванну и вскрыла себе вены. Однако в тот момент умирать она вовсе и не собиралась. Этот факт подтверждается тем, что Екатерина Алексеевна не отменила встречу со своей подругой. Именно на нее Фурцева и возложила роль ангела-спасителя. Подруга сделала все возможное. Екатерину Алексеевну спасли. Однако этот «крик души» не вызвал никакой реакции у Хрущева. Уже на следующий день после случившегося он пояснил на расширенном заседании ЦК, что не стоит на эту попытку ухода из жизни даже обращать внимания. Эти слова были переданы Фурцевой. И она замкнулась в себе и стала много пить. Этот факт подтвердили подруги Екатерины Фурцевой, одной из которых была Людмила Зыкина.

Пост министра

Через месяц пришло сообщение о новом назначении Фурцевой. Министр культуры СССР тут же получила прозвище, которое стало достоянием всей страны, - Екатерина Великая. В ее команду входили десятки тысяч работников мира искусства, занимающих должности в Москве и Подмосковье. И еще своей «армией» она считала 3-4 миллиона рядовых культоргов по всей территории Советского Союза, ученых-музейщиков, служащих киностудий, театров и т. д.

Министр культуры Фурцева была практически единственным человеком из руководства СССР, который был искренне заинтересован в культурном обмене между странами. По ее инициативе наши мастера ездили на заграничные гастроли, а Советский Союз посещали иностранные артисты, певцы и музыканты. Привозили в нашу страну и выставки лучших мировых музеев.

Министр культуры СССР имел немалую власть. Однако каждое принятое решение могло нести в себе опасность для карьеры. Этому способствовала та идеологическая ситуация, которая сложилась в стране. Она сопровождалась атмосферой запретов и ставила крест на том, что казалось кому-то неким отступлением от генеральной линии партии. В интересах Фурцевой было, скорее, не дать добро, чем разрешить. Ведь за удачно поставленный спектакль или снятый фильм похвалы доставались артистам и режиссеру. За допущенные «ошибки» отвечать нужно было именно ей.

Однако Фурцева шла порой наперекор цензуре и брала всю ответственность на себя. Помимо существующих партийных установок она часто руководствовалась личными антипатиями и симпатиями.

Смерть матери

Кончина Матрены Николаевны в 1972 г. стала настоящей трагедией для Фурцевой. Она во многом зависела от матери и нуждалась в ее одобрении. Подруги Екатерины Фурцевой прекрасно знали, что на душе у нее очень неспокойно. Она жаловалась им на то, что никому не нужна и что ее никто не понимает. Насколько эти упреки были справедливы? Муж Екатерины Алексеевны, Николай Павлович, ничего о своих отношениях с женой не рассказывал.

Окончание карьеры

Будучи на посту министра культуры, Фурцева решила заняться строительством собственной дачи. При этом она попросила помощи в подведомственных ей учреждениях. Но кто-то из посвященных в этот вопрос написал на министра донос. В нем говорилось о том, что Фурцева, нарушив партийную и государственную этику, купила у Большого театра по льготным ценам строительные материалы. Екатерине Алексеевне пришлось сдать дачу государству. Взамен она получила компенсацию в 25 тыс. рублей. Тем не менее руководство страны решило отправить Фурцеву на пенсию. Но в разговоре со своей подругой она выразила твердое намерение умереть, будучи министром. Так оно и случилось.

Как умерла Екатерина Фурцева? Это произошло в тот день, когда ей стало известно о назначении пенсии и о том, что Николай Павлович уходит к другой женщине. Такого двойного удара Екатерина Алексеевна выдержать не смогла. Ведь впереди ее ожидала тоскливая жизнь одинокой пенсионерки. Это оказалось для нее самым страшным.

Официально смерть Екатерины Фурцевой произошла от острой сердечной недостаточности. Случилось это 24.10.1974 г. Однако вскоре Москва наполнилась слухами, что вторая попытка суицида ей все же удалась. По неофициальным данным, Фурцева отравилась цианистым калием.

На похоронах Екатерины Алексеевны присутствовал ее первый муж - Петр Иванович Битков. Тогда же он сказал дочери Светлане о том, что всю жизнь любил только ее мать. Кстати, он совсем ненадолго пережил свою первую жену.

Фирюбин же сошелся с Клеопатрой Гоголевой, вдовой бывшего партийного секретаря московского обкома.

Где похоронена Фурцева Екатерина Алексеевна? На Новодевичьем кладбище в Москве. Ее могила находится в 14-м ряду на 3-м участке. Рядом с ней покоится и ее дочь Светлана, которая умерла в 2005 г. На этом захоронении установили семейный памятник. Его авторами являются архитектор М. О. Барщ и скульптор П. Е. Кербель. Этот мемориал представляет собой четыре вертикальные стелы, выполненные из светлого мрамора. Одна из его боковых граней имеет форму арфы. В верхней части мемориала находится рельефное изображение, на котором - сама Екатерина Фурцева. Годы жизни покойных не указаны. На памятнике выгравированы лишь имена.

Биография
В 1974 году ее нашли мертвой в собственной московской квартире на улице Алексея Толстого. Но до сих пор нет точного ответа – как и почему умерла эта, может быть, самая удивительная женщина советской эпохи... Ходили слухи, что министр культуры отравилась цианистым калием, и спасти ее не мог уже никто. Поскольку истинную причину смерти обнародовать было невозможно, в качестве официальной версии выдвинули другую – сердце...
Она родилась 7 декабря 1910 года в деревне под Вышним Волочком. Отец ее погиб в Первую мировую. После окончания семилетки пятнадцатилетняя Катя поступила на ткацкую фабрику, на которой работала ее мать. В двадцать лет фабричная девчонка вступила в партию. Вскоре последовало первое партийное задание: ее направили в Курскую область поднимать сельское хозяйство. Затем – Феодосия.
С благословенного юга девушку послали в Ленинград, на Высшие курсы гражданского Аэрофлота. Здесь она вышла замуж – конечно же, за летчика. Звали его Петром Ивановичем Петковым. Вместе с ним Фурцева уехала в Саратов, преподавать в авиационном техникуме, затем – в Москву. Здесь она стала инструктором студенческого отдела в аппарате ЦК ВЛКСМ…
С началом войны мужа мобилизовали. Катя осталась одна с матерью, которую к тому времени выписала в Москву. Молодая женщина вместе со всеми дежурила на крыше, гасила зажигательные бомбы – спасала столицу. И вдруг – подарок судьбы после свидания с мужем: она беременна.
В мае 1942 года родилась Светлана. Только через четыре месяца после рождения дочери приехал на побывку муж. И... объявил, что уже живет с другой.
Разочарование следовало за разочарованием. Екатерина, окончив институт, остановилась в нерешительности: чем заняться? Как активистке ей предложили поступить в аспирантуру, через полтора года избрали парторгом института. Она попала в мир «освобожденных» политработников. С наукой было покончено навсегда...
С 1950 по 1954 год Фурцева близко сталкивалась с Никитой Хрущевым. Ходили даже слухи об их романе. Сразу после смерти Сталина она стала первым секретарем горкома партии, и теперь под ее началом была вся Москва.
В 1960 году, во времена второй половины правления Хрущева, многие были им недовольны, в том числе и Фурцева. Однажды в телефонном разговоре Екатерина Алексеевна «прошлась» по Никите Сергеевичу. На ближайшем, внеочередном пленуме Президиума Екатерина Алексеевна была снята с должности секретаря…
Сломленная предательством, Фурцева уехала на дачу в Барвиху и вскрыла себе вены. К счастью, вовремя оказанная помощь возвратила ее к жизни, полной преград и борьбы.
Через месяц ее назначили министром культуры.
Можно по-разному относиться к Фурцевой. Но несомненно одно: ничто человеческое ей было не чуждо. Любила Екатерина Алексеевна и чарочку пропустить, и расслабиться на полную катушку... Особенно ей нравилось неформальное общение с артистами, музыкантами где-нибудь за банкетным столом.
«Бывали, конечно, моменты, когда ее хотели споить, – вспоминала певица Людмила Зыкина. – Но когда Фурцева была со мной, я стопроцентно могла гарантировать: она никогда не будет пьяной. Потому что я ей всегда вместо водки наливала в рюмку воду».
Не отказывала себе Екатерина Алексеевна и в главной женской слабости – покрасоваться в новых нарядах. Только, конечно, отправлялась за ними не в универмаг, а в Дом моделей. Постоянно следила за собой: каждый день делала гимнастику, играла в теннис, занималась бегом. «Певица вашего уровня должна быть точеной!» – упрекала министр культуры пышную Людмилу Зыкину.
«Эта активистка партии, энтузиастка – дама довольно плотного телосложения, со скромной прической – ее волосы всегда зачесаны назад, – одетая обычно в темный костюм». Такой она появляется и на заседаниях Верховного Совета, и среди членов Президиума XX съезда партии. Но все меняется, если условия благоприятны.
Вечером 7 ноября 1955 года, например, когда Президиум устроил свой первый большой прием в блестящих залах Кремля, строгая мадам Фурцева в бальном платье неустанно вальсировала с Ворошиловым, Микояном, с Первухиным. Только Хрущев не дал увлечь себя на танцевальную площадку.
«Являясь с 1954 года главой Коммунистической организации столицы, мадам Фурцева, которой сейчас 45 лет, занимает один из наиболее желанных постов в партии. Это пост наследника. Его занимал в свое время Хрущев. Это, однако, не мешает этой исключительно деятельной женщине иметь детей, мужа и вести личную жизнь» (Французская газета «Франс суар», 1955 г.).
До сих пор ее личность волнует журналистов, искусствоведов. Примером тому – передача о Фурцевой в программе Виталия Вульфа «Серебряный шар», вызвавшая справедливые претензии и зрителей, и критиков.
«Зрители, прослышав в свое время о загадке смерти министра культуры СССР, хотели бы узнать правду о ее жизни, – пишет Анри Вартанов. – К сожалению, автор передачи остался верным своей манере вести с экрана ни к чему не обязывающие светские беседы. Он немало сказал о симпатиях Е. Фурцевой к некоторым театрам, к выдающимся деятелям музыки. О многих принятых ею решениях. Но при этом забыл упомянуть и о ее возможностях: ведь никто из министров культуры ни до, ни после нее не входил в высшее партийное руководство страны.
Впрочем, он не вспомнил и того, как ее шаг за шагом вытесняли из партруководства. Унижали мелкими придирками и преследованиями. Доводили до отчаяния. И те «рюмки хорошего вина», о злоупотреблении которыми ведущий говорит постоянно, становились не столько следствием порока, сколько знаком личной трагедии».
«Какими только эпитетами не награждали ее иные авторы статей, вышедших после ее смерти: и неграмотная дура-баба, и пьяница, и психопатка, и лидер «уничтоженной, порабощенной культуры», как утверждает один из нынешних театральных критиков, – возмущается Людмила Зыкина. – Очевидно, этому критику неведомо, что советские молодые артисты времен Фурцевой, участвуя в международных конкурсах и фестивалях, завоевали почти сотню первых премий (не говоря об остальных наградах), став лидерами в мировом искусстве. В пору пребывания Фурцевой на посту министра в стране насчитывалось 360 тысяч библиотек, 125 тысяч клубов и дворцов культуры! В какой еще стране можно было найти такое богатство и как выглядит оно теперь?».
Фурцева действительно сделала многое на своем посту для нашей культуры. Именно при ней новые помещения получили Театр оперетты и Театр им. Моссовета, родился Театр на Таганке, а МХАТ возглавил Олег Ефремов. Фурцева не только возродила Московский международный кинофестиваль, добилась учреждения конкурса имени Чайковского, Международного конкурса артистов балета, стала душой строительства стадиона в Лужниках и открыла новые кинотеатры в окраинных районах столицы, но и принимала самое живое участие в судьбах своих подопечных. Многим министр культуры помогала, в том числе и своей любимице Галине Вишневской. Певица просто не вылезала из зарубежных гастролей, благодаря Фурцевой получила немало высших наград, была удостоена и ордена Ленина.
Однажды в Министерство культуры явились танцовщицы из ансамбля «Березка» – жаловаться на своего руководителя Надежду Надеждину. Екатерина Алексеевна выслушала их и отрезала: «Таких, как Надеждина, больше нет, таких, как вы, много».
На одном из приемов к Фурцевой подошел подвыпивший Олег Ефремов и заявил: «Вы – шлагбаум на пути советского искусства». «Вы пьяны, Олег Николаевич», – ответила министр культуры. «Конечно, – согласился актер. – Если бы я был трезвый, я бы вам этого не сказал». К чести Екатерины Алексеевны, она после этого не изменила своего доброго отношения к Ефремову.
А вот мнение о всесоюзной «культурной» начальнице Юрия Никулина:
«Интересная женщина. Может, не шибко умная. Но умела командовать, не забывала, что министр. Она спасла «Кавказскую пленницу». Актер Этуш играл в этом фильме роль «товарища Саахова». А парторга «Мосфильма» фамилия была Сааков. И начальство уперлось: надо переозвучивать фильм! А это лишнее время, а главное, деньги. Я проверенным способом отправился на прием к Фурцевой. Без десяти десять утра стою в коридоре у ее приемной. Она улыбнулась: «О, какими судьбами!» – зашла в кабинет, там ей сделали какие-то уколы, и запустили меня. Я рассказал всю эту историю. Фурцева схватила телефон, связалась с директором студии: «Эт-то что за идиотство?!» Тот ей ответил: что вы, что вы, никто и не ставил так вопрос, видимо, какое-то недоразумение, фильм уже готов и скоро выйдет на экраны!»
Поддерживала Фурцева и Товстоногова, трогательно относилась к Давиду Ойстраху, бывала на всех его концертах. Однако такой чуткой она была далеко не ко всем. Рассказывают, что, заняв высокую должность, она стала еще более требовательной и непреклонной, чем раньше. Не любила дважды повторять свои указания, а люди, которые на ее вопросы отвечали «не знаю», становились первыми кандидатами на увольнение.
Работать с ней временами было нелегко. Особенно когда конфликты провоцировались ее вторым мужем, заместителем министра иностранных дел СССР Николаем Фирюбиным.
Фирюбин, профессиональный дипломат, говорил на английском и французском языках. Был он невысоким стройным шатеном с породистым, выразительным лицом. Его бывший коллега Николай Месяцев охарактеризовал его так: «Он умел и хотел нравиться женщинам».
В начале их романа Фурцева при каждом удобном случае летела к нему в Прагу, потом в Белград, куда его перевели послом. Все это происходило на глазах у всех, но она и не собиралась скрываться. Фирюбин искал повод разорвать прежний брак, но Екатерина Алексеевна ничего от него не требовала и, может быть, притягивала к себе именно этим.
Через пять лет, когда он вернулся в Москву и стал заместителем министра иностранных дел, они стали мужем и женой. И только тогда Екатерина Алексеевна поняла, как она ошиблась.
«Н. Фирюбин был человеком мелким и завистливым, – писал в своих воспоминаниях заместитель Фурцевой В. Ф. Кухарский. – Его глодало лидерство жены в семье, ощущение комплекса своей вторичности. Сидя с Екатериной Алексеевной в театре или на концерте, он постоянно зло бубнил нечто непотребное. И, чтобы смягчить отношения с коллегами, в которые Фирюбин любил вмешиваться, Фурцева, к сожалению, с ним соглашалась, а доставалось нам».
Сильнейшим ударом для Екатерины Фурцевой стало ее неизбрание в конце 1973 года депутатом Верховного Совета СССР. Гордой и тщеславной женщине это показалось крахом дальнейшей карьеры и, может быть, даже жизни.
Второй шок Екатерина Алексеевна испытала летом 1974 года. Незадолго до этого ее единственная дочь Светлана потребовала у матери построить для семьи собственную дачу – у Фурцевых была только государственная. Мать ни в чем не могла отказать любимой дочурке, чьи стяжательские инстинкты вошли в поговорку, и закупила строительные материалы. Разумеется, по льготным ценам. При отделке дачи Светлана посоветовала матери взять паркет из Большого театра, что тоже было выполнено. Многим другим представителям советской элиты такое обычно сходило с рук, но с Фурцевой поступили иначе. Ее вызвали в Комитет партийного контроля, к Пельше, который и предложил Екатерине Алексеевне положить на стол партбилет. На встрече с двумя первыми лицами государства – Брежневым и Косыгиным, она призналась, что «допустила грубую ошибку и готова понести любое наказание», и сдала дачу государству.
Когда все вроде бы затихло, Фурцева улетела в отпуск на юг. Вернулась в Москву в середине сентября и, несмотря на внешнюю подтянутость, показалась своему заместителю усталой и постаревшей. Вечером 24 октября ее видели на приеме в честь юбилея Малого театра. Ничего не пила, не ела, только сделала несколько глотков боржоми. Была оживленной. А на следующий день...
На гражданской панихиде в здании МХАТа было полно народу. Собрался весь цвет художественной интеллигенции, выдающиеся деятели науки и техники. Почтить память Екатерины Фурцевой приехали люди со всех концов страны. После панихиды – поминки в Доме актера. Константин Симонов в прощальном слове подчеркнул:
«Екатерина Алексеевна всегда имела смелость сказать «да» – и делала все, чтобы поддержать, помочь новому, порой только пробивающемуся. Имела смелость сказать «нет» – и ее поступки всегда соответствовали сказанному. Согласен, так говорить и так поступать могла только большая, светлая личность».
После гибели жены оставаться в квартире, где она свела счеты с жизнью, Николай Фирюбин не смог. Поэтому переселился вскоре к своему старшему внуку. Младший его внук вместе с отцом к тому времени давно уже жил в Швейцарии и руководил собственной фирмой. Общих детей с Екатериной Алексеевной у тогдашнего заместителя министра иностранных дел не было. Дочка Фурцевой Светлана тоже переехала к своей дочери в Германию, хотя российское гражданство не поменяла. Когда временами наведывается на родину, обязательно навещает могилу матери...

В ночь с 24 на 25 октября 1974 года в квартире Светланы Фурцевой на Кутузовском проспекте раздался звонок. Звонил заместитель министра иностранных дел СССР Николай Павлович Фирюбин, муж ее матери, Е. А. Фурцевой. "Екатерины Алексеевны больше нет", - сразу сказал Николай Павлович. Светлана даже ничего не успела спросить. Последний раз она разговаривала с матерью несколько часов назад по телефону. На следующий день по элитным квартирам цековских домов поползли слухи, что Фурцева умерла не обычной смертью - покончила с собой.

Она родилась 7 декабря 1910 года в деревне под Вышним Волочком. Мать Матрена Николаевна работала на ткацкой фабрике. Отец погиб в Первую мировую. Катя закончила семилетку, в пятнадцать лет поступила на ткацкую фабрику, на которой работала ее мать. Кажется, все было предрешено: лет тридцать в филиале ада - среди одуряющего грохота ткацких станков, потом ранняя глухота и мизерная пенсия. Но Катю ждет иная судьба. В двадцать лет фабричная девчонка вступила в партию. Вскоре следует первое партийное задание: ее направляют в Курскую область поднимать сельское хозяйство. Но там она задерживается недолго, ее "бросают" на комсомольско-партийную работу в Феодосию.

Первый раз Катя в большом городе, в европейской столице. Сколько людей! Сколько новых знакомых - все в защитных гимнастерках, все молодые, смелые, правильные. Конечно же, она влюбилась. Конечно же, в летчика. Его звали Петр Иванович Петков.

В то время "летчик" - слово почти мистическое. Летчики - не люди, а "сталинские соколы". Летчик неотразим, как Дон-Жуан. Быть замужем за летчиком - значило идти в ногу со временем. Жить почти по мифу. С летчиком можно было разделить все - даже любовь к товарищу Сталину.

Сохранилось несколько фотографий Екатерины Алексеевны с Петром Ивановичем. Глядя на фото,

невольно думаешь, что ее суженый - человек, привыкший стоять в центре. Лидер по натуре. Вероятно, поэтому Екатерина Алексеевна кажется рядом серой мышкой.

Петр Иванович - стопроцентный мужик, человек практический. Ему не понять ее увлечение самолетами. В это время их направляют в Саратов (преподавать в авиационный техникум), затем - в Москву. Здесь Фурцева становится инструктором студенческого отдела в аппарате ЦК ВЛКСМ. Через год ее направляют по комсомольской путевке в Московский институт тонкой химической технологии. Будущий инженер-технолог с головой погружается в комсомольскую работу. Видно, мещанский быт - не для нее.

Началась война, мужа мобилизовали. Она осталась одна, с матерью, которую к тому времени выписала в Москву. Лекции, лабораторные, карточки, пайки... В Москве рвутся фугасы, она вместе со всеми дежурит на крыше, гасит зажигательные бомбы - спасает столицу. И вдруг - затянувшаяся весточка после свидания с мужем: она беременна.

В мае 1942 года родилась Светлана. Только через четыре месяца после рождения дочери приехал на побывку муж. И... объявил, что уже давно живет с другой.

Теперь они жили втроем: ее мать, Светлана и она. Екатерина получила комнату в двухкомнатной квартире у метро "Красносельская". Как парторг. Из института, где ей становится явно тесно, ее направляют на работу во Фрунзенский райком партии.

Непосредственным начальником Фурцевой - первым секретарем райком

а - был Петр Владимирович Богуславский. С ним у нее завязались особые отношения. Служебный роман - что-то вроде отдушины. Общение с Богуславским дало ей неоценимый опыт. Именно тогда для нее началось постижение законов мужской игры, в правилах которой - и мужское застолье, и соленое словцо, и сомнительные шутки. Она училась этого не замечать.

В 1949 году во время партийного концерта за кулисами Большого театра Николай Шверник устроил ей аудиенцию с Хозяином. Сталину она понравилась. Живого бога она видела в первый и последний раз, но для его острого глаза - это достаточно. В декабре 1949 года она выступает на расширенном пленуме горкома партии, где, жестко критикуя себя, рассказывает о райкомовских недоработках. Чисто по-женски. Немного по-мазохистски. Рядом с мужчинами становится в мудрую тень. Кажется, безо всякого умысла. И ее замечают. Встреча со Сталиным дала свой результат.

В начале 1950 года она переехала в здание на Старой площади, в кабинет второго секретаря Московского горкома партии. Через пару месяцев пал жертвой борьбы с космополитизмом ее верный друг Петр Владимирович Богуславский - его сняли со всех должностей и исключили из партии. Роман закончился сам собой.

Фурцева до конца жизни сохранила почтительное отношение к профессорам и важным старичкам доцентам, которых навидалась еще в аспирантуре. "Специалист" знает больше, чем она, это убеждение было в ней очень сильно. И в своей команде она - бывшая ткачиха - хотела видеть именно таких людей.

"Ткачиха, из крестьян". Благодаря этой строчке в биографии она вознеслась высоко. И слово "ткачиха" будет сопровождать ее всю жизнь. У кого-

о будет вызывать уважение, у кого-то - пренебрежение.

Но теперь ткацкая фабрика - дело прошлое. Екатерина Алексеевна Фурцева - первый секретарь Московского горкома. Женщина, играющая в мужские игры. Ходы в этих играх были разные: и мат, и выпивка, и продолжительное расслабляющее застолье - и все прочие аксессуары мужского быта. И чтобы выжить и, более того, победить в этой игре, ей пришлось играть по "мужским" правилам, безо всяких скидок. Отсюда - и водка, и разнообразные варварские способы быстро привести себя в порядок. Отсюда и усталость на лице.

Проблемы единственной женщины в мужском лагере порой абсурдны. Например, бытовая вещь - туалет. Рядом с комнатой, где заседало Политбюро (тогда Президиум ЦК), был всего лишь один туалет - мужской. Во время долгого заседания мужики бегали туда, как пацаны, по очереди. Екатерине Алексеевне, если уж было невмочь, нужно было бежать далеко по коридорам, в другой отсек, где был женский туалет. А за то время, что человека не было в кабинете, всякое могло случиться.

Дело происходило уже после смерти Сталина. Фурцева тогда занимала пост секретаря ЦК и по чину должна была присутствовать на узком келейном сборище членов Президиума ЦК. "Матерые" Маленков, Каганович и Молотов собрались, чтобы свалить другого "матерого" - Никиту.

е проигрывала далеко идущих последствий своего поступка, просто среагировала на явную несправедливость "страшных мужиков". Но как и чем она могла помочь? И тогда она "захотела выйти". Это был ход из женской игры. Она просто рассчитала, что как представитель "слабого" пола имеет право хоть раз выйти во время заседания, какое бы архиважное оно ни было, "отправить естественные надобности". И мужики, ее потенциальные противники, клюнули. Так как рядом был только мужской туалет, а в женский надо было бежать долго, у нее появлялся формальный повод отсутствовать долго, не вызывая подозрений ни у Маленкова, ни у Кагановича. Ее отпустили. Прямо как в школьной игре - "можно выйти?".

А она вместо туалета помчалась в свой кабинет звонить тем, от кого зависело не дать произойти новому перевороту.

Телефонный звонок такого рода можно было воспринять как провокацию. Любому, с кем она говорила, могло прийти в голову: рядом со звонящим стоит Маленков или Каганович и слушает, как могущественные генералы собираются его скинуть.

Но та, которую позже назовут Великой Екатериной, страстно, почти истерично умоляла всесильных генералов приехать на заседание и не допустить, чтобы Никиту Сергеевича сняли с поста Первого секретаря ЦК. И уговорила. За считанные минуты. Почти все из тех, кому она позвонила, сказали, что приедут и поддержат Никиту Сергеевича - просто тем, что их силовые ведомства не пойдут против него.

Это было счастливое время для Фурцевой. И не только в общественной жизни. Еще работая секретарем в Московском горкоме партии, она позна

комилась с Николаем Павловичем Фирюбиным, одним из своих подчиненных.

Николай Фирюбин был профессиональным дипломатом. Говорил на английском и французском языках: Его бывший коллега Николай Месяцев охарактеризовал его так: "Он умел и хотел нравиться женщинам".

Она сама толком не отдала себе отчета в том, что "это" произошло. Ее тянуло к Фирюбину. Бороться с этим было невозможно.

Их тайные встречи породили множество домыслов. Все в ЦК партии, начиная от секретарш и заканчивая секретарями ЦК, обсуждали безрассудные поездки Фурцевой к Фирюбину. Это была локальная сексуальная революция на уровне отдельно взятого министра-женщины.

Внешне она вела себя непозволительно. При каждом удобном случае летела к нему в Прагу, потом в Белград, куда его перевели послом. Все это было на глазах у всех, но она не собиралась скрываться. Ему это явно льстило. Они даже не заметили, как плавно их страсть переросла в игру под названием "Ромео и Джульетта".

Фирюбин искал повод разорвать прежний брак, грозился от всего отречься, но Е. А. его ни о чем не просила, ничего не требовала и, может быть, поэтому чем-то притягивала.

Через пять лет, когда он вернулся в Москву и стал заместителем министра иностранных дел, они расписались. И только тогда Е. А. поняла, как она ошиблась. Но менять что-либо было уже невозможно.

Хрущев не забыл, чем был ей обязан. Вскоре Екатерина Алексеевна была введена в Президиум ЦК и в одночасье превратилась из партийной Золушки в партийную Королеву.

Благодарность Хрущева, впрочем, была не вечна. То, что в первый раз сослужило хорошую службу, - телефон, во второй раз сыграло против, самой Екатерины Алексеевны.

Шел 1960 год, вторая половина правления Хрущева. Многие были им, недовольны. В том числе и Фурцева. Недовольство это спускали на парах. Просто перемывая косточки. Однажды в телефонном разговоре Фурцева "прошлась" по Никите Сергеевичу. На

следующий день он прочитал стенограмму ее личной беседы с членом ЦК Аристовым. Его реакция была молниеносной. На ближайшем, внеочередном, пленуме Президиума Екатерина Алексеевна была снята с должности секретаря.

И подслушанный разговор был, конечно же, только поводом для Хрущева. Тот, кто видел вас слабым, не может долго быть вашим любимцем. А Фурцева оказалась как раз в этом положении.

Ее реакция была столь же чистосердечной и искренней, как и "подножка" Хрущева. В тот же день она приехала домой, велела никого не пускать, легла в ванну и вскрыла вены. Но умирать она не собиралась. Именно поэтому не отменила встречу с одной из своих подруг, которой была назначена роль ангела-спасителя.

И эта подруга свою роль сыграла. Было удивление тишиной за дверью, потом недоумение. Потом испуг. Потом - звонок в спецслужбы и приезд спецбригады, которая взломала дверь и обнаружила Екатерину Алексеевну, истекающую кровью.

Но Хрущев на этот "крик души" не отозвался. На следующий день на заседании расширенного состава ЦК партии, членом которого Фурцева оставалась, он, криво посмеиваясь, объяснил членам партии, что у Е. А. - банальный климакс и не стоит на это обращать внимание. Е. А. аккуратно эти слова передали. Она закусила губу и поняла: второй раз женские игры в компании, которая играет только в мужские, не проходят. И замкнулась в себе. Шел 1961 год.

Процедура отрешения от власти была отработана до мелочей. Никто не врывался в кабинет, демонстративно не отключал телефон. Отрешение от власти знаменовалось тишиной. С тобой вдруг переставали здороваться, а самое главное - замолкала вертушка. Ее просто отключали.

Через месяц пришло сообщение, что Фурцеву назначили министром культуры. И именно тогда по всей стране пошло гулять прозвище, прилипшее к ней надолго, - Екатерина Великая.

Своей командой она считала десятки тысяч работников сферы культуры Москвы и Подмосковья. И еще миллиона три-четыре рядовых "армии культоргов" по всему СССР: скромных библиотекарш, ученых музейщиков, наглых служащих театров и киностудий и т. д. Вся эта армия называла ее Великой Екатериной - кто зн

ает, с сарказмом ли, с восхищением?

Но аналогии с русской царицей возникали не только у подданных ее "империи". Рабочий кабинет Фурцевой украшал портрет королевы Елизаветы, с лаконичной надписью: "Екатерине от Елизаветы". Ходила легенда, что, пообщавшись полчаса с Фурцевой, королева обратилась к ней с просьбой: "Екатерина, не зовите меня Ваше Высочество, зовите просто товарищ Елизавета.

Датская королева Маргрете однажды сказала, что хотела бы сделать для своей страны стойко же, сколько Фурцева сделала для своей.

После изгнания из Президиума ЦК она стала пить. Пила много, но не безобразно. Напиваясь, жаловалась на судьбу, на мужиков, которые ее бросили, кляла их на чем свет стоит.

Все валилось из рук. В работе - череда триумфов и глупостей. По ее записке на имя Суслова был учрежден Театр на Таганке, и одновременно с ее легкой руки состоялось поношение в Манеже художников-абстракционистов. С ее благословения в "Современнике" пошла пьеса Шатрова "Большевики". Именно ей принадлежит инициатива строительства в Лужниках спортивного комплекса и нового здания хореографического училища.

Личная жизнь... С Фирюбиным все закончилось. Она не разводилась, но и не любила. Стала замкнутой. Оживлялась, пожалуй, только во время шумных застолий, за рюмочкой хорошего вина. В последние годы эта склонность была уже всем заметна. У ее дочери Светланы родилась Маришка, внучка Екатерины Алексеевны. Светлана и ее муж очень хотели иметь дачу. Фурцевой строить ее не хотелось, но под давлением дочери она обратилась в Большой театр - там можно было за копейки купить строительные материалы. Замдиректора Большого театра по строительству помог ей, а потом разразился скандал. Она получила выговор, едва не вылетела из партии.

Последние два года Фурцева была одна. В ее доме почти никто не бывал, у Фирюбина был роман на стороне, и она об этом знала...